Обрывки минувших дней - Арад Саркис

– начал я, когда Гвоздь подошел ко мне. – Если хочешь, приходи.

Он немного смутился и, угукнув, продолжил работать, будто я сказал что-то незначительное и не стоящее особого внимания.

II

Мы с Гусем договорились встретиться в понедельник ближе к обеду в одном из кафе неподалеку от четвертого общежития. Место было не таким уж и популярным среди студентов, если сравнивать с другими закусочными, но кормили прилично, да и цены не кусались. Зайдя внутрь, я сразу почувствовал знакомый запах подобных заведений: смесь аромата свежего кофе и сдобных булочек с шоколадными кексами и миндальными пирожными.

Гусь сидел у столика за окном с чашкой кофе и кексом в тарелке. Я подошел к нему и поздоровался.

– Привет, – я протянул ему руку.

– Вот и ты, – улыбнулся он, привстав.

Мы сели.

– Какие новости? – спросил я.

– Эмма не сможет приехать, – сообщил мне Гусь. – Она уже на лечении, так что сам понимаешь.

– О’кей, – без интереса ответил я. – А он как?

– Вик, ты мог бы спросить его сам.

– Нет, не мог бы.

– Его уже выписали, в общежитии лежит. Спрашивал о тебе.

– Не хочу его видеть.

Гусь явно ждал такой ответ от меня, поэтому перевел тему с Ника на меня.

– Ты сам-то в норме?

– Вроде бы да… – я улыбнулся настолько убедительно, насколько мог, но вряд ли Гусь поверил.

– Вик, эм… я говорил с родителями Софии, ее похоронили в родном городе.

– Да, я знаю… то есть был уверен, что так и будет. Поэтому предложил собраться на нашем кладбище.

Гусь сделал глоток кофе. И в этот момент к нам подошла официантка, девушка с короткими взлохмаченными каштаново-рыжими волосами и в желтом платье-униформе с бейджиком на левой стороне груди. Имени я не разобрал, так как прозрачная пластмасска ярко отсвечивала на солнце.

– Будете что-нибудь заказывать? – обратилась она ко мне с невероятным добродушием и ослепительной улыбкой.

– Да, пожалуй, черный кофе.

Она записала в свой блокнот мой заказ и, снова улыбнувшись, ушла. В кафе почти никого не было, так что я не понял, зачем заносить в блокнот один кофе.

– Гусь, а ты не знаешь, поймали ту суку, которая в клубе наркоту распространяла?

– Ну, знаю, что Ник решил сотрудничать с полицией, сказал им кто она, ищут. Он имени не знает, говорит, все ее Вайпер зовут.

– М-да… Слушай, а ты как? Давно мы с тобой не общались. Почему к себе не уехал? Тебя же отчислили, все еще в общежитии живешь?

– Да нашел тут работенку, – он слегка замялся, – Ну и у нас с Марго вроде как что-то получается, так что не хочу ничего испортить.

– Да ладно?! – удивился я. – В этом хаосе хоть у кого-то все хорошо. Искренне рад за вас, дружище.

– Спасибо. Но ничего уже не будет хорошо, Вик. – Гусь улыбнулся. – То есть так же хорошо, как прежде.

– Не будет.

Официантка принесла мой черный кофе.

III

Погода стояла изумительная. Было настолько тепло, что я решил вернуть куртку в шкаф до первых осенних холодов. Весь день я провалялся на кровати, ничего не делая. В последнее время для меня это стало нормой, которую следовало пресечь. Чувство, что я трачу время зря, тяготило меня, но, несмотря на это, я продолжал лежать и плевать в потолок.

В какой-то момент зазвонил телефон. Я взял его с полки и посмотрел на экран: Ник. Увидев его имя, я тут же сбросил звонок, а во рту появился неприятный вкус рвоты. Изгадил мне день.

Прощание с Софией мы назначили на семь часов, так что я решил перед этим зайти в бар, выпить рюмку чего-нибудь. Вытащив свежевыстиранные джинсы и неглаженую черную рубашку с коротким рукавом из стопки вещей, я оделся и поспешил в «Гэтсби».

– Привет, Артур. Плесни рюмку текилы, – сказал я сменщику, когда добрался до бара.

В «Гэтсби» на удивление было мало посетителей. Видимо, студенты решили вместо пьянок делать уроки. Смешно. Барменам оставалось только время от времени обслуживать редких посетителей и протирать стаканы, чем они в тот момент и занимались.

– Привет, – улыбнулся он. – На свидание?

– Если бы…

Он поставил передо мной рюмку, а я тут же ее осушил и стукнул ею по барной стойке, давая понять, что нужно ее наполнить.

– Ну, намечается-то хоть что-то хорошее? – спросил он, наполняя стопку.

– Если я никого не убью, это уже будет хорошо.

Я осушил рюмку и снова стукнул ею. Артур ее наполнил.

– Ну, думаю, все будет хорошо, Вик, не накручивай себя, что бы там ни было.

«Да что ты понимаешь, кусок дерьма?!» – подумал я и взялся за стопку.

Не успела она оказаться в воздухе, как вдруг кто-то схватил меня за руку.

– С тебя хватит, – это был Гвоздь.

Он забрал у меня текилу, поставил на стойку, я не стал сопротивляться. Он обратился к Артуру:

– Все хорошо? Смотрю мало сегодня людей.

– Да, как-то спокойно. Оно и к лучшему, наверное, и так голова гудит.

Гвоздь кивнул и потянул меня за руку, которую так и не отпустил.

Я невольно окинул его взглядом. На нем были джинсы, черная рубашка, похожая на мою, и сверху темно-синий пиджак, который ему очень шел, подчеркивая его серо-голубые глаза. В чувстве вкуса Гвоздю не откажешь. София бы определенно оценила его стиль, ей всегда нравилось, когда парни носили пиджаки с обыденной одеждой.

– Уже скоро семь, нам пора.

Он был прав. Мы направились к выходу.

Старое кладбище располагалось относительно недалеко от бара, минут двадцать пять пешего хода. А так как погода стояла отличная, хоть солнце уже село, Гвоздь предложил прогуляться.

– Когда уезжаешь? – спросил я, когда мы завернули за угол «Гэтсби».

– Завтра вечером, – ответил он. – Вчера ездил посмотреть квартиру.

– И как?

– Небольшая, без излишеств, – он ограничился только этим описанием.

– А с работой как?

– Может, возьмут, на старую место, сказали, что подумают.

– Ну, тут тебе всегда будут рады, если что, – сказал я с улыбкой.

– Не-е, – протянул он, – я в этот город больше ни ногой. Он опять начал меня душить. На этот раз прошлым.

Я подумал, что будет лучше прекратить расспросы, чтобы не загонять его в еще большую депрессию, вынуждая рассказать о том, что происходит в его жизни. Минут десять мы шли молча. Пройдя квартал, Гвоздь заговорил:

– А у тебя какие планы? Ну, после учебы.

– Свалить подальше из этой дыры.

– Никто тебя в этом не упрекнет.

Мы дошли до входа на кладбище. Ангелы все так же возвышались на колоннах ворот, как и в ту ночь,